...Но они не хотят в это верить. Их всего несколько десятков тысяч, и они
не знают, выжил ли кто-то ещё, или они - последние люди в этом мире.
Они живут в Московском метро - самом большом противоатомном
бомбоубежище, когда-либо построенном человеком. В последнем убежище
человечества.
Почти все они оказались в метро в Тот день, и это спасло им жизнь.
Гермозатворы защищают их от радиации и чудовищных созданий с
поверхности, изношенные фильтры очищают воду и воздух. Собранные
умельцами динамо-машины вырабатывают электричество, на подземных фермах
выращивают шампиньоны и свиней, но те, кто победнее, не брезгуют и
крысятиной.
Центральная система управления распалась уже давно, и станции
превратились в карликовые государства, люди на которых сплочены вокруг
идей, религий, фильтров для воды или просто из-за необходимости
отражать нападения противника.
Это мир без завтрашнего дня. В нём нет места мечтам, планам, надеждам.
Чувства уступают место инстинктам, главный из которых - выжить. Выжить
любой ценой.
ВДНХ - крайняя северная обитаемая станция метро на своей линии.
Северный форпост человечества и цивилизации. Здесь живут несколько
сотен крепких, дружных людей, относящихся к станции как к своему
любимому дому. Она была одной из лучших в метро, пока оставалась в
безопасности.
Но сейчас станцию атакуют орды спускающихся сверху загадочных существ,
которых жители ВДНХ называют "чёрными". Жителям пока удаётся сдерживать
их натиск, но это становится всё сложнее. Если станция падёт, чёрная
лавина может захлестнуть всё метро.
Артёму, молодому парню, живущему на ВДНХ, дают задание - пробраться в
сердце метро, легендарный Полис, чтобы оповестить всех о страшной
опасности и попросить о помощи. В руках одного человека оказывается
судьба ВДНХ, судьба всего метро, и может быть, судьба всего
человечества…
Сейчас сам читаю - очень интересно, цепляет..
Маленький отрывок -- "Туннель, лежащий перед ними, был совершенно чёрным, здесь царила
какая-то необычная, полная, абсолютная тьма, густая и почти осязаемая,
пористая, как губка, она жадно впитывала лучи их фонаря, их еле
хватало, чтобы осветить пятачок земли в шаге впереди. Напрягая до
предела слух, Артём пытался различить зародыш того странного
болезненного шума, но тщетно: наверное, звуки проникали через эту тьму
так же трудно и медленно, как и свет. Даже бодро грохотавшие всю дорогу
подкованные Бурбоновы сапоги в этом туннеле звучали вяло и приглушённо.
Довольно долго они шли молча, но тишина давила всё больше и под конец
Артём не выдержал. - Слушай, Бурбон, - заговорил он, пытаясь
рассеять наваждение. - А это правда, что здесь недавно какие-то
отморозки на караван напали? Тот ответил не сразу, Артём подумал даже, что он не расслышал вопроса и хотел повторить его, но тут Бурбон отозвался. - Слышал чего-то такое, - ответил он. - Но меня тут не было тогда, точно сказать не могу.
Слова его тоже звучали как-то тускло, и Артём с трудом выловил смысл из
услышанного, стараясь отделить значение слов от своих тяжело
ворочающихся мыслей о том, почему же здесь так плохо слышно. - А
как же их, никто не видел, что ли? Тут же с одной стороны - станция, и
с другой - станция? Куда они ушли? - продолжал он, и не потому, что это
его особенно интересовало, просто для того, чтобы слышать свой голос.
Прошло ещё несколько минут, прежде чем Бурбон наконец ответил, но на
этот раз у Артёма уже не было желания торопить его, в голове отдавалось
эхо от слов, только что произнесённых им самим, и он был слишком занят,
вслушиваясь в его отголоски. - Тут, говорят, где-то есть это...
Типа, люк. Замаскированный. Его не видно так. В такой темноте вообще
чего-нибудь разглядишь? - с каким-то неестественным раздражением
добавил Бурбон. Потребовалось ещё время, чтобы Артём смог
вспомнить, о чём они говорили, мучительно попытаться уцепиться за
крючочек смысла и задать свой следующий вопрос, просто потому, что он
хотел продолжить разговор, пусть такой неуклюжий и трудный, но
спасавший их от тишины. - А тут всегда так... темно? - спросил
Артём, испуганно чувствуя, что даже этот его вопрос прозвучал как-то
слишком тихо, словно ему заложило уши. - Темно? Тут - всегда. Везде
темно. Грядёт... великая тьма, и... окутает она мир, и будет...
властвовать превечно, - делая бессмысленные паузы, откликнулся Бурбон.
- Это что - книга какая-то? - выговорил Артём, замечая про себя, что
ему приходится прилагать всё большие усилия, чтобы расслышать свои
слова, вскользь обращая внимание на то, что язык Бурбона пугающе
преобразился, но не имея достаточно сил, чтобы удивиться этому. -
Книга... Бойся... истин, сокрытых в древних... фолиантах, где... слова
тиснёны золотом и бумага... аспидно-чёрная... не тлеет, - произнёс тот
тяжело, и Артёма ударила мысль, что тот отчего-то больше не
оборачивается, как раньше, когда обращается к нему. - Красиво! - почти закричал Артём. - Откуда это?
- И красота... будет низвергнута и растоптана, и... задохнутся пророки,
тщась произнести предречения... свои, ибо день... грядущий будет...
чернее их самых зловещих... страхов, и узренное ими... отравит их
разум...- глухо продолжил Бурбон и внезапно остановившись, резко
повернул голову влево, так что Артёму послышалось даже, что трещат его
шейные позвонки, и заглянул Артёму прямо в глаза, и от увиденного Артём
отшатнулся назад. Глаза Бурбона были широко распахнуты, но зрачки
были странно сужены, они превратились в две крошечные точки, хотя в
кромешной тьме туннеля должны были бы вырасти, пытаясь зачерпнуть как
можно больше света. Лицо его было неестественно спокойным,
разглаженным, и ни один мускул не был напряжён, и даже разгладилась
постоянная презрительная усмешка. - Я умер, - размеренно проговорил Бурбон. - Меня больше нет, - и, прямой как шпала, рухнул лицом вниз.".....
Категория: Книги | Добавил: Невидь (28.07.2009)
| Автор: Невидь
Конечно читал Книга - высший класс этого жанра в современной литературе Еще и продолжение есть - "Метро 2034" - книжка еще более жесткая, тяжелая, впечетляющая и интересная
Книга - высший класс этого жанра в современной литературе 
Еще и продолжение есть - "Метро 2034" - книжка еще более жесткая, тяжелая, впечетляющая и интересная 
